Моя мама с самого детства впутывала меня в свои ссоры с отцом

Знаете, а ведь я сейчас сижу, пью кофе и думаю: ну я-то вообще дура набитая была все эти годы! Серьёзно! Как так вышло, что мне в голову ни разу не пришла простая мысль: а можно ведь просто НЕ терпеть всё это? Не тащить на себе этот вечный, чужой крест, даже не понимая, зачем он мне? Эх, молодость, наивность...
Мне сейчас тридцать один. Вроде бы уже и не девочка, своя семья есть: муж, двое детей. Младшенький ещё совсем карапуз, даже годика нет, так что я пока в декрете, в этой вечной круговерти из памперсов, каш и недосыпа.
А вот родителям моим уже за пятьдесят. Вместе они, страшно представить, больше тридцати лет. Я уже и не помню, чтобы у них было всё тихо и мирно. Это вот всё, о чём я дальше расскажу, тянется с самой школы, а то и раньше.

Дело-то в чём? А в том, что мой отец постоянно изменяет маме. Уже настолько давно и буднично, что я даже как-то и не воспринимаю это всерьёз. Ну подумаешь, традиция такая. Но в детстве-то я этого не понимала! Для меня это была настоящая драма.
У меня есть сестра младшая. Так та оказалась гораздо хитрее меня. Свалила учиться в другую страну после школы и осталась там. Теперь общается с родителями раз в полгода, по видеосвязи, да и то если повезёт. Или это она сама так дистанцию выстроила? Я её теперь прекрасно понимаю.
А мама... Мама всё прощает. Все эти бесконечные истории. Раньше я болела за них душой, мне казалось, что моя семья вот-вот рухнет, как карточный домик.

Помню первый раз, когда я всё поняла. Мне было лет девять, я пришла из школы, а у нас дома — спектакль! Мама только узнала про какую-то папину «подружку» и орала так, что соседи, наверное, до сих пор помнят. Я зашла, а они на меня внимание не обратили, просто переместились в спальню и продолжили выяснять отношения там. Папа потом на пару дней исчез, а потом так же внезапно вернулся, и всё будто и не было. Я тогда старалась забыть этот день как страшный сон.
Но через пару-тройку лет — новая серия! И так всю жизнь. Представляете, каково нам с сестрой было расти в такой атмосфере? Вечный театр военных действий. Папа задерживается на работе — мама встречает его ехидной ухмылкой и фразой, которая уже стала классикой: «Ну что, опять новую шлюху нашёл? Домой-то и не торопись!» Занавес открыт, начинается акт второй.
Мы с сестрой ночами, когда родители спали, шёпотом решали, с кем из них мы останемся после неизбежного, как нам тогда казалось, развода.

Сколько слёз было выплакано в подушку! А сколько раз мы, сопливые, утешали ревущую маму! Это ж надо такое ребёнку проходить: обнимать её и говорить: «Мамочка, не плачь, папа вернётся, он же нас любит». Кошмар!
Сейчас я живу отдельно, со своей семьёй. Но мама не изменила привычке вываливать на меня все свои проблемы. Недавно звонит, рыдает в трубку: «Представляешь, пока я в санатории была две недели, твой отец какую-то шваль прямо в нашу квартиру подселил!» Ну, все поняли, зачем.
А я сама как выжатый лимон: ребёнок не слазит с рук, дома бардак, муж на работе. Мне бы самой к психологу сходить, а тут взрослая женщина, дважды бабушка, устраивает истерику и требует, чтобы я её спасала.
Сначала я, как обычно, начала её успокаивать, но потом у меня в голове что-то щёлкнуло. Я взяла и высказала всё, что думаю. Сказала примерно так: «Мама, я тебя очень люблю. И папу люблю. Если вы разведётесь, я не перестану общаться ни с одним из вас. Но я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ это слушать! Мне жалко тебя, но папа нам с сестрой всегда был хорошим отцом. Ваши отношения — это ваше личное дело. Хватит уже вываливать на меня своё грязное бельё!»

Сначала на том конце провода повисла тишина, а потом начался ураган. Мама перестала плакать и начала орать на меня. Её вообще не устроило то, что я не кинулась её спасать, как раньше. Она сразу всё перевернула: «Ага, значит, ты его покрываешь! Значит, ты на его стороне! А раз покрываешь, значит, ты его соучастница! Ты, наверное, всё знала и молчала!»
Я чуть трубку не разбила от возмущения. Какое соучастие?! Я в трёхстах километрах от них, с ребёнком на руках! Но в тот момент я наконец-то поняла главное: я вообще не должна была ничего этого знать. Ни в девять лет, ни сейчас.
И ведь самый главный парадокс — они же не разводятся! Два года назад с размахом отмечали тридцатилетие совместной жизни в кафе, приглашали гостей, танцевали, улыбались друг другу. Видимо, их такая жизнь устраивает. У каждого своя роль в этом спектакле.
Но я больше не хочу быть зрителем. Мой билет аннулирован. У меня своя пьеса идёт, и я буду следить, чтобы она была комедией, а не бесконечной мелодрамой.