– Мне нужна тишина! – только проживание вдали от свекрови помогло мне спасти собственную семью

Мой главный жизненный урок — раздельное проживание со свекровью не просто желательно, а необходимо. Даже самые теплые чувства рискуют безнадежно испортиться под грузом мелких бытовых противоречий и вечного стремления старшей женщины наставить на путь истинный. 

Наше семейное существование началось в стенах квартиры свекрови. Финансы не позволяли арендовать что-то свое, а она любезно приютила нас с Артемом. Сперва все шло более-менее гладко, но с появлением маленького Сережи наша единственная комната стала катастрофически тесной. Детскую кроватку удалось втиснуть лишь с огромным трудом, пожертвовав частью нашего пространства. 

Ситуация обострилась, когда сын стал активнее. Едва свекрови стукнуло пятьдесят, она установила для себя жесткий режим послеобеденного отдыха. 

— Неужели нельзя угомонить этого ребенка? — раздавался ее голос из-за стенки. — Мне нужна тишина! 

Лариса Степановна была абсолютно здорова, просто предпочитала проводить время в постели. Постоянно одергивать сына, запрещая ему быть самим собой, становилось невыносимо. 

Нас разделяли не только стены, но и взгляды на порядок. Ее привычка разбрасывать свои вещи по всей гостиной и своеобразные методы ведения хозяйства выводили меня из равновесия. Однажды я не выдержала, когда она перевесила только что постиранное мной белье. 

— Я сама разберусь с этим, — попросила я, стараясь сдерживаться. 

— Ты неправильно это делаешь, — ответила она. — Мужские рубашки нужно сушить иначе. 

Она постоянно давала непрошеные указания по поводу воспитания внука, намекая, что я не справляюсь. Постепенно наши контакты свелись к взаимным упрекам и затяжному молчанию. Атмосфера накалилась до предела, и каждая мелочь становилась поводом для стычки. 

Эти трения разрушали и мои отношения с мужем. Я настаивала, чтобы он активнее искал возможности для переезда. 

— Мы должны снять свое жилье, я больше не могу здесь находиться! 

— Зачем нам куда-то спешить? — удивлялся Артем. — Здесь нам предоставили кров. 

Он не понимал, как мне важно стать хозяйкой в своем доме. Меня изматывали бесконечные замечания и недовольное выражение ее лица. Однажды, вернувшись с прогулки, я случайно услышала, как она за дверью осуждает меня в разговоре с подругой. 

— Прошу вас, перестаньте обсуждать меня за спиной! — потребовала я, едва сдерживаясь. 

— Пока ты находишься под моей крышей, тебе придется мириться с установленными здесь порядками, — холодно заявила она. 

Артем, выслушивая жалобы матери, принимал ее сторону, а мои слезы и просьбы о поддержке часто оставались без ответа. 

— Почему ты никогда не защищаешь меня? — спрашивала я, чувствуя себя преданной. 

— Это ее дом, Лена, — объяснял он устало. — Я не могу идти против нее. 

В конце концов, я самостоятельно нашла вариант и объявила мужу о решении переехать с сыном. Сразу ехать он отказался, и ту неделю одиночества я вспоминаю как самое тяжелое время. Однако вскоре он присоединился к нам. 

Ему, человеку, прожившему с матерью три десятка лет, было непросто адаптироваться к самостоятельности. Теперь, когда нас разделяет расстояние, мы с Ларисой Степановной сохраняем прекрасные отношения. Ее рекомендации я воспринимаю спокойно, без былого раздражения. 

Мы были на грани расставания, но переезд спас наш брак. У нас наконец-то появилось личное пространство и возможность дышать полной грудью. Теперь я уверена: отдельное жилье — залог сохранения семьи и добрых отношений со старшим поколением.