Эта курица – его любовница?! Не придумывай! – мама не поверила моим словам о муже-изменнике ЧП

Я сидела на кухне, сжимая в руках распечатанное фото, пока мама наливала чай. Ее движения были такими привычными, такими спокойными. А у меня внутри все горело. Я ждала этого разговора неделю, собираясь с духом, повторяя в голове слова, которые сейчас сорвутся наружу.  

— Мам… — голос дрогнул, будто предал меня еще до начала. — Андрей мне изменяет.  

Ложка звякнула о блюдце. Она медленно подняла на меня глаза, словно проверяя, не шучу ли. Я протянула снимок: он и она в кафе, его рука на ее талии. Мама взяла листок, прищурилась, будто разглядывала подделку.  

— Эта курица — его любовница?! — она фыркнула, отодвигая фото, как грязную салфетку. — Не придумывай!  

Меня будто ударили. В голове смешались гнев и растерянность. Я ожидала слез, объятий, даже праведного гнева… Но не этого.  

— Мама, я не слепая! Они…  

— Они что? — она перебила резко, как в детстве, когда я пыталась оправдаться за разбитую вазу. — Сфоткались? Может, коллега? Или старый друг? Ты же знаешь, у Андрея работа публичная…  

Ее защита его — а не меня — обожгла сильнее измены.  

— Я проверяла его телефон, — прошептала, ненавидя себя за это признание. — Переписка, звонки… Они встречаются уже три месяца.  

— Взломала телефон? — мама вскинула брови. — Господи, Оля, это же низко! Ты совсем с ума сошла от своей ревности?  

Ее слова били по щекам. Я вспомнила, как она восхищалась Андреем на нашей свадьбе: «Настоящий мужчина, тебе повезло». Кажется, она любила его больше, чем моего отца.  

— Он не приходит ночевать, мам! — крикнула я, хватая фото и тряся им перед ее лицом. — Смотри! Это не фотошоп, не фантазия! Она работает в его фитнес-клубе, зовут Алиса, ей двадцать четыре, у нее…  

— У нее лицо как у всех этих ваших кукол из инстаграма, — мама встала, придерживая стул. — И ты из-за этого готова семью разрушить? Из-за какой-то дурочки?  

Я онемела. В ушах звенело. Она не верила. Не хотела верить. Потому что тогда рухнет ее идеальная картинка: зять-идеал, дочь в браке, внуки в будущем… Все важнее, чем моя боль.  

— Уходи, — прошептала я, чувствуя, как слезы, наконец, подступают. — Пожалуйста.  

Она замерла, потом вздохнула, подняла сумочку. На пороге обернулась:  

— Остынь. Потом поговорим.  

Дверь захлопнулась. Я сжала фото в руках, разрывая его на клочки. «Курица». Да, та была курицей. Но мой муж — петухом. А мама… Мама предпочла закрыть глаза.  

Теперь я плакала на кухне одна, раздираемая двумя предательствами. И не знала, какое из них больнее.